1. Имя и фамилия (рус. и англ. варианты)
Алан Брук | Alan Brooke

2. Возраст
17 лет

3. Род деятельности.
Безработный

4. Ориентация
homo

5. Внешность.
Ash Stymest

6. Характер.
Алан обладатель неустойчивого характера. Отношения с матерью закалили его. «Что не убивает - делает нас сильнее» - лозунг его жизни. Он упрям, не тактичен, эмоционально не устойчив. В общении предпочитает доминантную роль: уверен в себе, стремится навязать свое мнение, легко перебивает, но не дает себя перебить, нелегко признает свою  неправоту. Запросто в процессе разговора может развернуться и уйти, ничего не сказав напоследок. Независим ни от людей, ни от обстоятельств. Однако жизнь вынуждает прогибаться под те или иные события, что безмерно его раздражает. Творческая личность. К любой ситуации может подобрать определение, но только со своей точки зрения. Его практически нельзя переубедить – останется при своем мнении. Знакомство с ним завязывается, как говориться, с пол-оборота. Человек-пофигист. Эгоцентрист. Бывает так, что, будучи агрессивно настроенным, Брук ради своего блага готов пойти по чужим головам. Во всяком случае, сочувствия к проблемам других от него лучше не ждать.
Уровень самооценки: занижен.

7. Биография.
Что есть детство? Период абсолютной беспомощности, недееспособности и вынужденного доверия тем, кто должны были быть родителями. Но не стали. Им лишь принадлежало это определение, но… Отца своего Алан не знал и видел лишь мельком. Мать строго приказывала ему сидеть в своей комнате, когда тот присутствовал в доме. Сидеть тихо и ни в коем случае не показываться на глаза, ибо в случае неповиновения наказание не заставляло себя ждать. Мать всегда была холодна к нему, строга и жестока. Она обеспечивала сына только самым необходимым, не считая нужным помочь ему найти свое место в мире, адаптироваться во взрослом мире. Ал рано познал боль от металлической пряжки ремня и старался не попадаться на глаза матери. Со слов сердобольной соседки он узнал, что его отец высокопоставленный человек «наверху». Родители встречались урывками, раз в неделю по 2-3 часа в спальне. Разумеется, куда уж тут до сына, когда у отца есть еще одна – официальная - семья.
И вроде бы все ничего, но в один солнечный день мать вернулась домой вся в слезах. Заперлась в своей комнате, за дверью которой были слышны лишь тихие всхлипывания и звонкий стук стекла о стекло. Маленький Брук не решался войти, да это и не нужно было. Вскоре мать сама зашла в комнату к сыну. Глаза у нее были красными, обезумившими. От нее разило алкоголем, в руках ополовиненная бутыль виски.
- Это все из-за тебя! – в ее голосе отчетливо звучала ненависть. – Это ты виноват во всем!
- В чем?
- В том, что он ушел.
Переспрашивать, кто он, смысла не было.
- Он еще придет, - неуверенно произнес Брук.
- Нет. Нет. НЕТ! – мать закричала и набросилась на него с кулаками. Алан свернулся на полу клубочком, пытаясь защитить живот и голову от ударов.
Следующие несколько лет были ужасным кошмаром – мать пила, срывала на нем злость и твердила, что лучше бы его не было вообще, что только он во всем виноват.
А потом он сбежал из дома. Разумеется, через несколько дней его вернули, но он успел узнать, что за стенами набившего оскомину дома есть мир, интересный, яркий, живой. Днями он практически не появлялся дома, возвращался ближе к ночи, ел и тут же скрывался в своей комнате, чтобы передохнуть перед новым днем. С матерью он избегал всяческих контактов, да ему и не особо было интересно, что с ней происходит.
Первая выкуренная сигарета, первая вылаканная бутылка, первые неумелые поцелуи… Алан был втянут в «плохую» компанию, в которой он впервые чувствует себя собой. Настоящим. Свободным. Не обремененным обязательствами. С каждым годом развлечения становятся все опаснее, но от этого не менее желанными. Частые приводы из полиции, выплаченные бесчисленные суммы штрафов… Он проходил мимо матери, задев ее плечом, и уходил, чтобы через несколько недель, а иногда и дней, ситуация повторилась.
С девчонками не складывалось. Не складывалось и все тут. То ли потому, что он с подозрением относился к любым серьезным отношениям и разбил сердце не одной девочке, то ли потому, что считали его ненормальным психом. С парнями было легко. С парнями было просто. Они не требовали никакой ответственности, никакой привязанности. Они с усмешкой смотрели на его выходки, поскольку сами творили не меньшее зло. Алан вдруг понял, что просто смотрел не в ту сторону, что его привлекают отнюдь не плавные очертания девичьего тела, а жилистое сухощавое строение и угловатость парней. Его мир перевернулся.
В какой-то момент накатило, и Алан, собрав вещи, уезжает в Лондон в поисках лучшей жизни.

8. Пробный пост.
Подумать только, мир свихнулся. Вот он был нормальным и привычным, и вот его не стало. А кто в этом виноват? Вопрос века, на который, судя по всему, ответа дано не будет. Бастарду напрочь не нравится этот новый негостеприимный мир, в котором нашлось место тварям, но не находилось ему.
Расставшись с той психованной девушкой, он побрел куда глаза глядели. Ноги сами привели его в знакомый район. Когда-то знакомый. Сейчас он угадывался лишь по обломкам вывесок, что не были погребены под завалами, да специфической раскраской кирпича. Когда-то он и сам приложил к этому руку с баллончиком, но сейчас это воспоминание отзывалось в нем тоской. Он шатался от дома к дому, пытаясь найти хоть что-то приемлемое к жизни, и не находил. Возможно, следовало остаться там, с той случайной спутницей, имени которой он так и не спросил. Какая-никакая, а компания. А что теперь? Пролазив большую часть дня, ему таки удалось найти более-менее уцелевший подземный бар, в котором в прошлом он любил зависать. Но главное было не это, а то, что самым удивительным образом сохранилась барная стойка, находящийся за ней зеркальный стеллаж и подсобка, в которой хранились в достаточном количестве алкогольные запасы. Были еще и продукты, но до них Бастард так и не дошел, удовлетворившись пачкой чипсов со сметаной и луком.
Все музыкальные установки были разрушены, да и толку от них, когда нет электричества? Схватив бутылку рома, Демиан упал на запыленный пол, заливая свою горечь алкоголем. Все, чем он жил – уничтожено. Все, что он любил – превращено в пыль. Все, к чему он стремился – теперь не более, чем утопия. Хотелось завыть. Что он может противопоставить этому миру?
Бастард прислонился к стене, согнув ноги в коленях, слушал тишину и свое размеренное дыхание, и время от времени делал мелкие глотки из горла бутыли. Он думал о том, что раньше не замечал звуков мира: шуршание шин машин, восторженные детские крики за окном, недовольный лай собак… Сейчас этого не было, а он как никогда остро нуждался в этих звуках. Давящая на сознание тишина сводила его с ума, и он начал про себя напевать строки той самой песни, с которой вышел на сцену. Это не помогало спастись от беззвучия мира. Тихо, почти шепотом он стал напевать слова. Как никогда желал агрессивной музыки, звуки ударов, разрушения. Бастард резко поднялся с пола, чуть поморщившись от резкого покалывания в ногах и, размахнувшись, опустил почти пустую бутыль о поверхности сохранившей себя стены. Оглушающий звук удара, звон разбитого стекла, снова звенящая тишина…
Демина хватает с бара початую еще в прошлой нормальной жизни бутыль и жадно пьет из нее. Вновь опускается на пол, отсчитывая про себя уходящие минуты. Этот мир не нужен Демиану. Дем не нужен этому миру. Почему он остался в живых, когда больше нет тех, к кому он был привязан. Зачем? Он топил себя в печали и алкоголе. Время неумолимо шло вперед, и Демиану был ненавистен этот ход. Наверное, сменились сутки, или, быть может, неделя. В этот подземный бар не проникал свет. В этом подземном мире нет жизни.

9. Обратная связь
449083338